Боже, это прекрасно! Вот бы и правда такое отношение было у окружающих друг к другу! Ну или хотя бы проговаривание словами через рот, что вот так не делай пожалуйста! Как стало бы легче жить! Ну мне бы точно стало. #tkh_archive
Дело даже не в том, что я после трех лет вернулась из Азии в Россию, а скорее в том, что после очень многих лет «не тех» тусовок, я наконец оказалась в «тех» и чувствую себя как человек, первый раз в жизни купивший обувь по размеру.
Это тот самый мир, в котором единственное, что не надо объяснять – это то, что объяснять надо всё и всегда. Мир, в котором каждый относится к каждому, как к хрупкой снежиночке, и ни у кого от этого всё ещё не отвалился хуй.
Мир, в котором все спрашивают: «Тебе окей? А вот так? Я иногда говорю и делаю вот это и вот это, имея в виду вот то, но если тебе некомфортно – ты можешь мне о этом сказать. А мне некомфортно вот так, не делай так, пожалуйста».
Это происходит в любых ситуациях, идете ли вы за хлебушком или сексом трахаетесь. Лучше спросить. Да, и даже если человек, кажется, молча соглашается. Да, и если всем до этого было норм. Да, и если ничего опаснее выбора Бородинского вам не предстоит. Лучше спросить.
Потому что люди, они того, имеют свойство ломаться в самых неожиданных местах. И вон те самые крутые и самоуверенные, может, еще чаще остальных, иначе на кой хрен им такая броня.
Вот меня как-то пару лет назад пригласили хастл танцевать. Я вообще очень хочу танцевать и жутко этого стесняюсь, ибо изящества во мне как в самосвале, а партнёра я начинаю чувствовать только в тот момент, когда он на меня упал.
Дело было в Грузии. Я решила, что если я там страшно опозорюсь, то один фиг чужая страна и никто не узнает.
Кто такой хастл, я вообще не знала, отчаянно гуглила без буквы Т и находила только миллион каких-то кроссовок и реперов.
Я пришла в небольшой зал, наполненный прекрасными улыбающимися людьми. Вопреки моим ожиданиям, гендерный состав был разнообразен и мальчиков было почти столько же, сколько девочек, поэтому на пары разделялись по классическому принципу.
Тренер (ведущая? балетмейстер?) спросила, кто пришел впервые, и я робко подняла руку.
«О! Это прекрасно! Добро пожаловать. Давай объясню тебе азы. Хастл – это такой танец, где есть ведущий и ведомый. Ведущий – мужчина, он главный. Мы выдадим тебе мужчину, и он будет тебе говорить, что делать, твоя задача максимально проста – следовать за ним. В общем, доверься мужчине и всё будет хорошо».
На последней фразе мозг, помимо моей воли, включил корабельную сирену. «Произнесено самое страшное слово «доверься» и рядом поставлено «мужчина» и «он - главный»! Алярма! Алярма! С этого всегда начинаются самые адские хренотени в нашей жизни!! Бежим отсюда! Срочная эвакуация!!»
«Мозг, ты ебанулся?» – спросила себя я, – «Мы в школе танцулек, безопаснее этого пространства только кружок по лепке из пластилина для трехлеток, аллё. Сиди и не рыпайся, всё под контролем».
Мы начали танцевать. Ко мне подошел большой бородатый мужик и взял меня за руку. В эту же секунду я поняла, что я не хочу, чтобы меня вообще кто-либо трогал, тем более мужик, тем более незнакомый, тем более большой и бородатый!
Вторую руку он положил мне на талию. Супер аккуратно и вежливо. Внутри меня разорвалась атомная бомба.
«А сейчас Георгий будет вас вести. Не переживайте, Георгий всё контролирует!»
Я умерла три раза. Георгий. Всё. Контролирует.
Но держала лицо.
«Господи, Тамара, ебанутрия ты меховая. Ну всё же хорошо!»
Георгий смотрел мягко и немножко снисходительно, помогая мне не запутаться в моих ватных ногах. Я все равно оттоптала ему всё, до чего дотянулась. Когда мне хотелось сделать неверное движение, меня мягко подталкивали к верному. Георгий вел себя максимально правильно, тактично и здорово. Мое тело орало: «Нам ограничивает свободу воли мужик вдвое больше нас, который находится в близком телесном контакте и не позволяет вырваться! Кружок по лепке, говоришь?!»
Потом пришло время меняться партнерами. После каждого элемента партнеры переходили по кругу к следующему. Все вокруг улыбались и отлично проводили время, наслаждаясь музыкой и танцем.
Я осознала, что сейчас меня будут ровно так же трогать 8 незнакомых мужчин и говорить мне, что делать, потому что они тут главные.
Я запнулась и, кажется, упала.
«Тамара. Мать твою женщину. Ты вообще понимаешь, что ты пизданулась настолько далеко и глубоко, что обычный нормальный танец для тебя – пытка и пиздец? А может ты это, оставишь этот чудесный клубок истерик психотерапевту, а здесь не будешь портить вечер нормальным милым людям, которые со всей душой пригласили тебя потанцевать и повеселиться? Ну они-то не виноваты, что ты вся целиком ушибленная, а».
На две секунды помогло. Я подошла к другому партнеру и улыбнулась.
Нервная система запустила залп, способный смести с лица земли пару-тройку небольших городов.
«То есть, нам страшно, плохо, некомфортно, и мы должны это скрывать и улыбаться, показывая, что нам якобы хорошо, чтобы не портить вечеринку восьми мужикам, которые хотят повеселиться и поэтому трогают нас руками?!»
В общем, я ушла оттуда на согнутых коленочках и больше в хастлы не ходила.
Вот казалось бы.
Каддл-пати, вечеринки очень разных форматов, взаимодействия с кучей разных людей, публичные выступления, one night stand с рандомными чуваками из тиндеров, в конце концов – мне норм. А полчаса хастла – и я труп. Забившийся в угол и забывший как дышать от ужаса труп.
А потому что никогда не угадаешь, где и у кого что переклинит. Люди – разные, бобочки у них расположены очень произвольно, и о наличии некоторых они и сами могут не подозревать.
А людей – жалко. Они – хорошие. А когда они ломаются – это плохо. И это еще один кит, на котором стоит мой мир. И сегодня наконец – мир людей вокруг меня.
Беречь людей – это навык, никто с ним не рождается, все кропотливо учатся. Когда вконташные memories показывают мне записи десятилетней давности, я прихожу немножечко в ужас от того, какой токсичной мразиной я была. И нет, дорогая двадцатилетняя Тамара, тебе было бесконечно одиноко и хуево не потому, что ты вся такая крутая, а окружение «не дотягивает», а потому что ты – зашуганное чмо, пытающееся прикрыть свои комплексы свинским отношением к людям.
Я и сейчас-то не фонтан.
Вообще никто не фонтан, кроме фонтана, но к этому можно хотя бы стремиться.
И человек, который не понял тебя, но хотя бы попытался, всегда вызывает больше теплых чувств, чем тот, который занял позицию «еще буду тут бегать и думать, как бы кого не обидеть».
Человек, который очень кропотливо старается никого не ранить, вызывает уважения и честного восторга гораздо больше, чем любой самоуверенный мачо, который «идет и делает». С собой иди и делай. С другими – спроси сначала, как и что делать.
И да, это пиздец как сложно. Постоянно одергивать себя, держать в узде и стараться не наворотить херни. Да, относиться вообще ко всем, как к снежинкам. Потому что как бы мы ни выпендривались, все мы – снежинки. Просто каждый в какой-то своей области бытия.
И знать заранее, где именно другой человек окажется снежинкой – вот вообще нереально.
Ну и это. Когда я вернулась с танцулек и начала, захлебываясь, рассказывать обо всем пережитом подруге, та посмотрел на меня удивленно и спросила: «А просто уйти из места, где тебе некомфортно – не судьба?»
Я посмотрела, как на идиотку, сначала на неё. Потом на себя в зеркало. Потом в пространство.
А потом поклялась задавать себе этот вопрос вообще всегда, когда слышу в голове сирену. И до сих пор так делаю. И очень хочу, чтобы так делали вообще все.
